Еврейская литургия

От библейской до талмудической эпохи

Источники:

- Электронная еврейская энциклопедия World Ort. Литургия

Вернуться к разделу "Еврейские книги"

Вернуться к разделу "История"

Литурния (от греческого liturgia — `общественная обязанность`; на иврите סֵדֶר עֲבוֹדָה, седер авода — `порядок служения`), — состав и порядок публичного богослужения. Термином «литургия» переведено в Септуагинте слово авода (`служба`) в I Хр. 28:21, где речь идет о богослужении в Храме.

Библейская эпоха

Основным элементом литургии на первом этапе ее развития, охватывающем период приблизительно в 800 лет (в данном контексте — условно от сооружения скинии до возвращения из вавилонского пленения), был обряд жертвоприношения, детали которого подробно изложены в Пятикнижии. Возможно, что уже с самого начала в литургию были включены по крайней мере два кратких текстовых элемента: исповедь первосвященника при изгнании козла отпущения в Иом-Киппур, текст которой не приведен, хотя из слов предписания (Лев. 16:21) можно заключить, что она имела установленную формулу и священническое благословение именем Господним (Чис. 6:23–27), по-видимому, завершавшее богослужение (ср. Лев. 9:22).

К обрядности храмовой литургии могут быть причислены и сформулированные в торжественных выражениях заявления о принесении первинок и отделении десятины и связанное с этим благодарение за дарованные Богом блага, и молитва о благословении Им народа Израиля (Втор. 26:5–10, 13–15).

Молитве еще не отводится значительное место в порядке предписанного богослужения, но ее значение как признака связи между человеком и Богом уже осознано. Господь всегда отзывается на призыв Израиля к Нему (Втор. 4:7). Песнь на море (Исх. 15) свидетельствует о древности обряда публичного благодарения Бога за помощь и спасение. Указанием на уже упорядоченную храмовую литургию можно считать предписание «...собери народ... на место, которое изберет Господь... и читай ему вслух Закон сей» (Втор. 31:10–12) по окончании субботнего года.

Наличие певчих среди вернувшихся в Иудею из вавилонского пленения изгнанников (Эз. 2:41; 7:7, 24; Нех. 7:1, 44 и в других местах) и многократно встречающееся в книге Хроник упоминание левитов, певших и игравших на музыкальных инструментах при обрядах жертвоприношения, чтения славословий и т. п., свидетельствует об историчности содержащихся в последнем источнике сведений, согласно которым вокальная и инструментальная музыка уже в Первом храме стала неотъемлемой частью литургии (II Хр. 8:14; 29:25; 31:2; 35:15).

Возникновение сословия профессиональных певчих и музыкантов в условиях изгнания вряд ли было возможным, а о пении и инструментальной игре в Храме говорит уже в 8 в. до н. э. пророк Амос (5:22, 23) и намекает его современник Исайя (30:29).

Рассказ хрониста о том, что «... царь Хизкияху и князья велели левитам славить Бога словами Давида и Асафа провидца» (II Хр. 29:30), а также частое в книге Псалмов обращение к начальнику хора левитов, причем не раз с указанием, каким инструментом пользоваться при исполнении данного псалма (например, 6, 8, 12, 39, 42, 44–50, 62, 73–85), возможно, свидетельствует о том, что в Храме (по крайней мере, в отстроенном после возвращения из вавилонского пленения) распевались с инструментальным аккомпанементом приписываемые Давиду славословия и молитвы. Однако настоятельно повторяющееся утверждение, что сопровождение храмового богослужения пением и инструментальной музыкой было введено Давидом (I Хр. 16:4; 23:5; 25:1, 6; ср. Эз. 3:10), является анахронизмом, диктовавшимся стремлением проецировать позднейшую действительность на славное историческое прошлое.

Вавилонское пленение и разрушение культового центра в Иерусалиме в 586 до н. э. были не только переломом в истории Иудейского царства, но и поворотным пунктом в развитии культурного и духовного творчества еврейского народа, в плане религиозной жизни сказавшемся в возникновении внехрамового богослужения. Лишенное обрядности и обстановки храмовой литургии богослужение, отправлявшееся в основном изгнанниками в вавилонских синагогах (Мег. 29а; ком. Раши там же и к РхШ. 24б), приобрело совершенно новое содержание и характерные черты.

Влияние обличительных и утешительных проповедей пророков, действовавших накануне или в годы вавилонского пленения, находит отражение во многих частях внехрамовой литургии, в первую очередь в одном из ее главных компонентов — Тфилле (в позднейшей терминологии — Амида, или Шмоне-эсре — «18» — по числу первоначально включенных в нее бенедикций; Бр. 4:3 и многие другие), в которой отражены надежды и чаяния народа, упоминается его прошлое, испрашивается прощение за совершенные им грехи и подчеркивается скорбь о постигших его бедствиях.

Однако большая часть вошедших в состав литургии формул благодарения и прославления Бога и антифонных восклицаний-ответов заимствована, главным образом, из Псалмов и книги Хроник. Так, слова «Благословен Ты, Господи», которыми начинается или завершается (часто и то и другое) любая бенедикция, взяты из I Хроник 29:10 (см. Хроник книга); многократно встречающееся вступление «Славьте Господа» — из Исайи (12:4); Псалмов 33:2; 105:107 (начала); I Хроник 16:8; 34; II Хроник 20:21; антифонные Аллилуя — из Псалмов 146–150 и многих других; Амен и повторение Амен ве-амен — из Второзакония 27:15–26; Псалмов 41:14 и других.

Сложившаяся в эпоху Второго храма формула «Благословенно имя царственной славы Его вовеки веков», которой молящиеся в Храме отвечали на читаемые священниками бенедикции и на произносимое первосвященником в ходе литургии табуированное имя Бога (тетраграмматон; Тосеф., Бр. 7:22 и Та‘ан. 1:11–13; Иома 3:8; 4:1,2), составлена из отдельных элементов, взятых из Нехемии 9:5 и Псалмов 72:19; 145:1,2,21.

Из Иудеи (куда после опубликования декрета Кира вернулась часть еврейского народа) образовавшийся в Вавилонии институт синагоги и новый ритуал публичного богослужения, отражавший изменившиеся условия религиозной жизни, распространились по всем областям Эрец-Исраэль и со временем проникли и в эллинистическую, египетскую и римскую диаспоры.

Эпоха Второго храма и Талмуда

Эпоха Второго храма и Талмуда, охватывающая свыше тысячи лет — от возобновления Зрубавелом обряда жертвоприношений в еще не отстроенном Храме (примерно 538 г. до н. э.; Эз. 3:3–6) до завершения Вавилонского Талмуда (примерно 499 г. н. э.), — является наиболее важным этапом развития еврейской литургии. На всем протяжении этого периода велась тщательная и усердная работа, одновременно протекавшая по двум руслам: уточнялись детали храмового богослужения, которое в последние 400 и более лет данной эпохи имело только академическое значение, и разрабатывались правила внехрамовой литургии, заменившей храмовую.

Дискуссии законоучителей, принимавших участие в этом труде, и вынесенные ими постановления детально изложены в трактате Брахот Вавилонского и Иерусалимского Талмудов, но многие касающиеся литургии частности подробно обсуждаются и в других их разделах. Однако лишь из преданий, сохранившихся в аггадической и мидрашистской литературе, можно извлечь некоторые, возможно, исторически достоверные сведения о том, что, когда и кем в первые века после возвращения из Вавилона было внесено в литургию. Так, приписываемое одним преданием Эзре введение обряда публичного чтения Торы в литургии Минхи в субботу и в литургии Шахарит по понедельникам и четвергам (БК. 82а), может быть, исторически достоверно, поскольку сам факт чтения Торы Эзрой «главам семейств всего народа, кохенам и левитам» засвидетельствован его современником (Нех. 8; 9:3).

Другое, явно легендарное предание повторяет предыдущее с прибавкой: «Моисей установил чтение Торы по субботам, праздникам и новомесячьям» (ТИ., Мег. 4:1, 75а), очевидно, свидетельствует о древности обряда, впоследствии ставшего обязательным компонентом синагогальной литургии.

Об историчности преданий о том, что «мужи Великого собора оформили [тикну] бенедикции, тфиллот и кдушшот» (Бр. 33а; Сиф. Втор. 343) и «включили слова Моисея `... Бог великий, всемогущий и грозный` (Втор. 10:17) в тфиллу» (Бр. 33б), или о том, что неидентифицированная коллегия «120 старцев... установили порядок 18 бенедикции [Амиды]» (Мег. 17б; ТИ., Бр. 2:4, 4г), свидетельствует то, что зафиксированные в Мишне и Тосефте мнения ранних таннаев о правилах публичного богослужения изложены как касающиеся общеизвестных постановлений (Бр. 1, 2, 4, 9:5; Тос., Бр. 3:15 и др.), которые нуждаются лишь в уточнении деталей. Из аггадического и галахического (см. Галаха) материала Талмуда явствует, что установление порядка чтения включенных в литургию Шма, Амиды и разделов Торы, а также связанные с ними бенедикции является результатом длительного процесса, в котором принимали участие и мужи Великого Собора.
В 12 в. Маймонид говорит о вкладе последних: «Эзра и его бет-дин очистили текст 18 бенедикций от иноязычных примесей и установили их порядок» (Майм. Яд., Хилхот тфилла 1:4).

Обогащению содержания синагогального богослужения, его распространению и упрочению в большой мере способствовали собрания народа, созывавшиеся для публичной молитвы и поста в случае засухи или нашествия врагов еще в библейскую эпоху (I Сам. 7:5–9; Иер. 14:1–12; II Хр. 20:1–13; ср. I Ц. 8:35), а также возникший после возвращения из Вавилона институт ма‘амадот — «смен» мирян из всех областей страны, привлеченных как к участию в храмовой службе, так и к руководству публичным богослужением в своих общинах.

Сочетание богослужения с постом, предписанное в Пятикнижии для литургии Иом-Киппура, проводилось в эпоху Второго храма в трудные для народа моменты, первоначально в форме чрезвычайных народных собраний, на которых пророки, а позднее предводители народа произносили назидательные речи, читали обличающие прегрешения Израиля отрывки из Торы и молили Бога смилостивиться над уцелевшими остатками народа (Иоэль 1:2–20; 2:12–17; Эз. 9:6–15; Нех. 8:1–8; 9; Макк. 3:46–48).

Некоторые части длинной литании Нехемии (а также молитвы Даниэля — 9:15–19) вошли в текст начавших слагаться в это время слихот, впоследствии включенных в состав литургии; ритуал богослужения в дни общих постов (та‘анит циббур) и связанные с ним обряды, разработанные в эпоху таннаев, подробно описаны в трактате Та‘анит. Пост и особые добавления к будничной литургии, которыми отличаются и поныне связанные с разрушением Первого храма годовщины дней национального траура (РхШ. 18б: Тосеф., Сота 6:10), были, согласно повествованию пророка Зхарии (7:5; 8:19), введены уже в первые годы вавилонского пленения. В литургии этих дней в послеталмудическую эпоху читались скорбные тексты (Кинот), в частности, Плач Иеремии в литургии Ава девятого (Соф. 14:3; 18:4).

Учреждение института ма‘амадот Талмуд мотивирует библейским предписанием «сынам Израиля» соблюдать сроки жертвоприношений (Чис. 28:2), толкуемым как повеление народу присутствовать при обрядах принесения общественных жертв (Та‘ан. 4:2; см. также Жертвоприношение). Посланцы из 24 ма‘амадот представляли всех мирян Эрец-Исраэль, территория которого была в связи с этим разделена на 24 округа, каждые полгода поочередно посылавших на одну неделю представителей (аншей ма‘амад) в Иерусалимский храм, а остававшиеся на месте (аншей мишмар) «собирались по своим городам и читали [из книги Бытие] о сотворении мира», а также молились о том, «чтобы жертва их братьев была принята с благоволением» (Та‘ан. 4:2 и 27б).

Роль ма‘амадот (продолжавших функционировать и после разрушения Храма) в распространении внехрамового богослужения (Тосеф., Та‘ан. 2:3) высоко ценилась законоучителями Талмуда (Мег. 31б). Благодаря им синагогальная литургия упрочилась уже на раннем этапе ее развития как неотъемлемая часть религиозной жизни евреев Эрец-Исраэль, а впоследствии и всего еврейства.

В отличие от храмовой литургии эпохи Второго храма, согласно сведениям, зафиксированным, главным образом, в трактатах Иома, Тамид и Миддот, в основном следовавшей сложившемуся в Первом храме ритуалу с уточнениями в духе толкования библейских предписаний фарисеями (Сук. 48б; Мен. 65а и др.), синагогальная литургия, перенявшая смысловое содержание текстовых компонентов храмовой литургии, не только значительно расширяла, но в ходе устной передачи подчас и изменяла их, что неизбежно привело к возникновению весьма большого числа «местных» вариантов отдельных частей молитв.

Предпринятая Гамлиэлем II попытка унифицировать хотя бы текст бенедикций Амиды, к 1 в. ставшей, наряду с чтением Шма и Торы, одним из главных компонентов литургии, натолкнулась на сильное сопротивление со стороны фарисеев. Из отредактированных по его распоряжению таннаем Шим‘оном ха-Пакули 18 бенедикций Амиды (Бр. 28б) были безоговорочно приняты лишь издавна установленные три начальные и три заключительные — провозглашающие величие Бога, прославляющие оказываемые Им всему живущему благодеяния и выражающие упование на восстановление храмового богослужения, благодарность за милости Бога и мольбу о даровании мира Израилю; против редакции остальных 12-ти, являющихся просьбами общечеловеческого и национального характера, выдвигался тот довод, что жесткие, раз и навсегда установленные формулы лишают молитву спонтанности и предписанного законоучителями служения Богу сердцем (Та‘ан. 2а).

Иехошуа бен Ханания и рабби Акива, главные оппоненты Гамлиэля II, очевидно, считали текст Амиды слишком многословным и разрешали заменить его сокращенным вариантом (Бр. 4:3). Чтение Десяти заповедей, согласно Мишне входившее в состав ежедневной храмовой литургии (Там. 5:1), было к этому времени, видимо, давно отменено (Бр. 12а).

Становлению единообразной синагогальной литургии, в частности унифицированного текста Амиды, препятствовало также запрещение письменно фиксировать ее бенедикции (Шаб. 115б и ком. Раши к этому месту), трудно совместимое с запретом вносить какие-либо изменения в отчеканенную законоучителями формулу брахот (Бр. 40б и др.). Нормирование распространялось и на выбор имен Бога (см. Бог. Имена Бога; Бог. В Библии. Имена), которые надлежало употреблять в различных частях бенедикций (Тосеф., Бр. 7:20); обязательным было также упоминание в них царствия Божьего над Вселенной (Бр. 40б).

Синагогальную литургию, лишенную обрядности храмового богослужения, разрешалось отправлять в любом месте, участие в ней кохенов и левитов не было обязательным, но чтение ее главных компонентов требует и поныне наличия миньяна (Мег. 4:3).
Ведущим службу лицом (шлиах-циббур, буквально `посланец общества`, в сокращении шац; также хаззан) мог быть любой совершеннолетний член общины благочестивого поведения, понимающий смысл читаемых им текстов, обладающий нужным опытом и приятным голосом (Та‘ан. 16а–б). Молящиеся по обычаю, известному еще по книге Даниэль (6:10,11; Бр. 30а), обращались лицом к Иерусалиму (в диаспоре — в сторону Эрец-Исраэль).

Первоначально шлиах-циббур читал всю молитву вслух, чем освобождал слушающих от обязанности произносить ее (РхШ. 34б). Община приобщалась к богослужениям произнесением Амен после каждой бенедикции (в Храме — формулой «Благословенно имя царственной славы Его во веки веков», позднее замененной формулой «Благословен Господь, Бог Израиля, во веки веков» (ср. Пс. 106:48). Однако заведенный еще в эпоху таннаев порядок, обязывающий молящихся произносить Амиду самим (шепотом), распространился впоследствии на все компоненты литургии. В некоторых сефардских общинах выходцев из стран Северной Африки принято и сейчас, что шлиах-циббур вместе с молящимися произносит всю молитву вслух (кроме Амиды, читаемой молящимися шепотом).

Обязательные ежедневные службы — Шахарит (утром), Минха (днем) и Ма‘арив (вечером) — вошли в состав синагогальной литургии уже в эпоху Мишны (Бр. 4:1). Первые две были приурочены ко времени жертвоприношения утреннего и вечернего тамидов (Бр. 26б), последняя, очевидно, — ко времени запирания ворот Храма (отсюда ее первоначальное название Не‘ила). Аггадическая литература приписывает патриархам либо Моисею установление молиться три раза в день (Бр. 26б; Танх. Ки Таво 1); приводится также сказание (ТИ., Бр. 4:1, 7а), что это предписание соблюдали Давид и Даниэль (ср. Пс. 55:18 и Дан. 6:10,11).

Дальнейшую и весьма значительную разработку получила синагогальная литургия в эпоху амораев, и хотя этот процесс протекал одновременно в Эрец-Исраэль и в Вавилонии, в его результатах, как и в области законодательной деятельности этих двух центров еврейской учености, проступают заметные различия, положившие начало возникновению разнящихся в деталях вариантов палестинской и вавилонской литургий.

Особый отпечаток окончательному оформлению различных компонентов молитв придали вавилонские амораи Мар Шмуэль и Рав (см. например, Бр. Па, 12а–б; Иома 87б) и их современник в Эрец-Исраэль Иоханан бар Наппаха (Бр. 11б, 16б; Шаб. 12б). Из более поздних вавилонских амораев, действовавших в данной области, особой известностью пользуются Аббайе, Рава и их ученик рабби Паппа (умер в 371 г.), мнение которых часто приводится в Талмуде (Бр. 27б, 29а, 59б; Псах. 117б; Сота 40а; Мег. 21б и др.).

К категории молитв и вариантных форм бенедикций, не вошедших в канонизированный текст литургии (см., например, Бр. 16б–17а, 33б), следует отнести и встречающиеся в апокрифах и псевдоэпиграфах, а также в Мертвого моря свитках. Так, содержащиеся в книге Бен-Сиры Премудрость молитва об избавлении (36:1–22), гимн величию Бога (51:1–12а) и следующее за ним славословие типа Халлел (51:12б) являлись, по-видимому, частями синагогального богослужения во 2 в. до н. э., а возможно, и позже.

В молитвах, включенных в книги Юдифь (9:2–14; 16:1–18) и Товита (3:2–6, 11–15; 8:5–7 и далее), очевидно, восходящих к 4 в. до н. э., а также в молитвах-диалогах между автором Апокалипсиса Эзрой и Богом или Его посланцами-ангелами (начало 1 в. до н. э.) выражены религиозные идеи и упования их составителей, но, хотя в них сохранились отзвуки синагогальных молитв и бенедикций, в основном они являются литературными, а не литургическими произведениями.

Послание евреев Иудеи к их собратьям в Александрию (124 г. до н. э.), которым открывается Вторая книга Маккавеев, содержит отрывок (1:3,4), видимо, представляющий собой древнюю версию фразы из так называемой Кдушша де-сидра (У-ва ле-Цион гоэл — `И придет Избавитель в Сион`), составленной, вероятно, в Вавилонии и упоминаемой в Талмуде (Сота 49а); отзвуки собственно славословия Кдушша сохранились в эфиопской книге Эноха (39:12) периода Второго храма (точная дата не установлена).

В добавлениях к греческому переводу книги Даниэль (конец 1 в. до н. э. — начало 1 в. н. э.) имеются молитвы трех отроков в «печи огненной» (1:5–24, 31–71), ставшие частью христианской литургии.

В греческих добавлениях (114–30 гг. до н. э.) к свитку Эсфири находятся молитвы Мордехая и Эсфири (3:2–11; 4:4–20).

Содержание сохранившейся в христианской рукописи 2 в. или 3 в. н. э. книги Молитва Менашше (см. Менашше, царь) — исповедь псевдоэпиграфического героя в грехах и мольба о прощении.

18 так называемых Псалмов Соломоновых (1 в. до н. э.) даже не приписываются царю Соломону, в отличие от молитвы в девятой главе книги Премудрости Соломоновой (по-видимому, 2 в. до н. э.), которая приписывается ему (8:21).

Читавшиеся, видимо, публично, молитвы Кумранской общины сохранились в свитках Мертвого моря. Среди них, кроме апокрифических псалмов (в том числе некоторые приписываемые Давиду), имеется и Свиток гимнов (Меггилат ха-ходайот), очень важный для изучения истории еврейской литургии.

Свиток Война сынов света против сынов тьмы содержит молитвы, предназначенные на время эсхатологических сражений, а Устав общины (Серех ха-яхад) и его продолжение

Устав общины на конечные дни (Серех ха-‘эда ле-ахарит ха-ямим) — ряд молитв и бенедикций, часть из них также на военное время, предстоящее кумранской секте.
Сохранился и фрагмент свитка, в котором рассказывается о молитвах ангелов.

Послеталмудическая эпоха

Процесс становления основных частей литургии и оформления их главных компонентов закончился к середине 6 в. Но еще до этого в литургию (в частности, в субботние и праздничные молитвы) стали включаться поэтические произведения на сюжет различных ее разделов, известные под обобщающим названием пиют. Наряду с этими литургическими гимнами, впервые появившимися в Эрец-Исраэль, по-видимому, еще в эпоху амораев и продолжавшими создаваться почти во всех еврейских общинах мира вплоть до периода Хаскалы, в литургии стали отводить видное место и другим родственным видам литургического творчества — кинот, слихот, тхиннот и хоша‘нот.

В отличие от пиютов, в содержании этих новых элементов литургии находят отражение бедствия, постигшие еврейский народ или его отдельные общины, и упование на близкое избавление (например, Ав ха-рахамим, в память о погибших в эпоху крестовых походов). Пиюты стали особенно важным добавлением к различным частям литургии Рош ха-Шана и Иом-Киппур, среди которых особой торжественностью выделяется «Кетер Малхут» Шломо Ибн Габирола, так же как слихот и тхиннот, которые читают и в промежуточные «дни покаяния», а в некоторых общинах — с начала месяца элул (существуют различные варианты — нуссахим — чтения слихот.

У ашкеназских евреев кинот входят главным образом в состав литургии 9 Ава, а их сокращенные варианты читаются и в дни общих постов; чтение хоша‘нот в неделю праздника Суккот, упоминаемое уже в Мишне (Сук. 4:5), было, как и другие выше перечисленные поздние добавления, включено в синагогальную литургию лишь в эпоху гаонов. Во многих общинах принято, что во время субботней службы, перед чтением Торы, раввин произносит драшу — нравоучительную беседу на тему недельной главы Торы.

Письменная фиксация Устного Закона изменила отношение галахистов средневековья к запрету записи текста молитв. В 9 в. Натронай Гаон составил по просьбе общины Лусены (Испания) сборник 100 бенедикций, которые «человек обязан читать ежедневно», как постановил еще танна Меир (Мен. 43б). Этот сборник лег в основу первого в литургической литературе молитвенника «Седер тфиллот у-врахот ла-шана кулла» («Порядок молитв и бенедикций на весь год»), составленный Амрамом Гаоном, в котором молитвы расположены циклами в последовательности их чтения в течение года, причем каждый цикл (молитвы будней, субботы, новомесячья, праздников) предварен изложением связанных с ним правил и обрядов.

Составленный в 10 в. для еврейской общины Египта молитвенник Са‘адии Гаона следует тому же порядку (включенный в него галахический материал написан на арабском языке).

Значительный вклад в упорядочение синагогальной литургии внес в 11 в. Симха бен Шмуэль из города Витри (Франция; составитель получившего широкое распространение молитвенника «Махзор Витри»), а в 12 в. — Маймонид, изложивший в образцовом порядке правила и основные тексты литургии в разделе Хилхот тфилла и Хилхот несиат каппаим, а также в Седер тфиллот кол ха-шана, который он приложил к второй части своего кодекса. (Подробнее о значении молитвенников в оформлении возникших с течением времени разных вариантов литургии.